Часто объявляли военную тревогу. По городу ездил грузовичок, на котором стояло устройство, ручку которого нужно было крутить. Тогда эта сирена издавала отвратительный истошный вой. Жители обязаны были срочно затемнить окна своих домов так, чтобы ни один даже самый маленький лучик не мог проникнуть наружу.
За этим кто-то зорко следил. Если свет проходил наружу, могли обвинить в пособничестве врагу, как сигнал вражескому самолету, как информация о том, что здесь находится жилой или какой-то другой объект, и тогда самолет мог начать сбрасывать бомбы по цели. Хотя мы находились в глубоком тылу, такая учебная тревога у нас проводилась, видимо, реальная опасность не исключалась.
Часто мы сидели вечерами с керосиновыми лампами, часто отключали электричество. Запомнился такой случай, хотя я и была еще очень мала. Это было в самом начале войны. К нам тетя Сима приходила часто. Помню, как она пришла однажды заплаканная. Она работала в это время в пекарне. Хлеб уже исчез из свободной торговли, а то, что давали по карточкам, явно не хватало.
У тети Симы было три сына, старшему было, наверное, 10-11 лет. Дети голодали, тетя Сима взяла на работе корочку хлеба для них и спрятала ее в дырочку в подошве валенка. Так она хотела вынести ее из пекарни. Но на проходной обнаружили эту кражу, и последствия этого могли быть очень печальны, дети могли остаться без матери… Помню, что я еще совсем маленькая, несколько дней была в тревоге за тетя Симу, но все как-то обошлось.
С фронта мы получали от папы письма-треугольнички. В свои письма мама вкладывала наши с Левой рисунки-шедевры. Дима писал, конечно, уже самостоятельно. Папа хранил все годы войны наши письма и рисунки и привез их домой. К сожалению, ни эти письма, ни папины у нас не сохранились. Папа на фронте был ранен, лежал в госпитале. Потерял зрение на один глаз и был назначен сопровождать поезда с ранеными, которые шли с фронты на восток через Урал и дальше в Сибирь.
Поезда могли проходить через наш город Златоуст. В пути могли быть задержки поездов даже на несколько дней. Железная дорога в те военные годы работала трудно, так как сначала нужно было пропустить поезда, которые шли на запад, везли на фронт технику, орудие и прочее. Мы надеялись, что папа, быть может, заедет к нам и с нетерпением ждали. Ну, хоть на часик.
И вот однажды, когда мы с Левой особенно расшумелись, озорничали, выдумывали всевозможные детские глупости, громко галдели, начали указывать пальцами на стену и громко заявлять, что только что здесь было написано огненными буквами, что сегодня приедет папа. Но каково было наше изумление, когда именно в этот день вечером папа приехал.
Он пробыл, наверное, пару дней. Как же мы были рады! Папу мы засыпали вопросами: «Когда ты еще приедешь?» «Когда кончится война?» «Какие они, немцы? Они похожи на людей?» Я была до этого совершенно уверена, что фашисты это не люди, а какие-то чудовища, ведь, тогда в газетах мы их такими видели.
|
